И зачем нам это «евровидение»?

ПОЧЕМУ С РУССКОЙ ПЕСНЕЙ ТУДА НЕ ПРИЕХАТЬ, ОБЪЯСНИТЕ МНЕ, ПОЖАЛУЙСТА?

В гостях у журналистов популярный советский и российский певец, композитор, а сегодня уже и не менее известный автор заметок и комментариев в блогосфере Юрий Лоза. Главный редактор Pravda. Ru Инна Новикова и музыкант Юрий Лоза беседуют о порядках в российском шоу-бизнесе, перспективах российской музыке на Западе и конкурсе «Евровидение».

КОМПОЗИТОР И ИСПОЛНИТЕЛЬ

— Вы говорили, что современная эстрада слишком танцевальная.

— Я не говорил, что она слишком танцевальная, я сказал, что она вторична. Раньше каждое новое поколение приходило со своим видением мира, со своей информацией. Если вы возьмете поколение пятидесятых, они пришли со своим рок-н-роллом, шестидесятые — с роком, семидесятые — с тяжелым роком, восьмидесятые — диско-музыка и так далее.

То есть, все время что-то придумывали и создавали. Почему я появился на сцене? Потому что нес новую информацию. Сейчас пришло поколение пользователей, они перелицовывают все, что было сделано до них. Это новое поколение не придумывает ничего нового. Они сами ничего создавать не хотят.

— Есть композиторы молодые, почему не хотят?

— А кому они нужны? Вы поймите, экономика правит миром, я настаиваю на этом. Раньше композитор получал определенные дивиденды: авторские свои, которые сейчас композиторам не платят, он получал славу, которой сейчас композиторам не достается. Идет передача: великие певцы, к примеру, Моисеевы, Киркоровы, а потом после программы летит столбик «прозвучали песни на стихи», «прозвучали песни на музыку». Информация проносится настолько мгновенно, что даже не успеваешь понять, кто это был.

- А раньше так не было?

— Композитор Никита Богословский, написавший «Темную ночь», был первым народным артистом Советского Союза. Композитор — это, действительно, создатель. Исполнителям звания давали в последнюю очередь. Каждый может спеть «Темную ночь». Когда Марку Бернесу или Леониду Утесову давали «народного», это было сделано за выслугу лет. Потому что они просто исполнители.

- Говорят, Бернес практически без дублей ее спел. Был не очень готов, молодой еще артист, которого никто не знал. Но так спел, что всех сразу покорил.

— Все дело в песне. После него «Темную ночь» спело еще пятьсот-шестьсот исполнителей и все сделали это хорошо. Эту песню плохо не споешь. Бернес в ноты не попадал. И голоса не было, и слух относительный.

- А что важнее, попасть в ноты, или заслужить любовь народа?

— Он был первым. Оказался в нужное время в нужном месте. Сам материал вытащил Бернеса. Без этой песни он был бы никто, понимаете?

- У него и другие хорошие песни были.

— Он правильно встал между композитором и слушателем, перехватил хороший материал. Бернес грамотно подбирал репертуар. Пел же он как среднестатистический житель Советского Союза.

- Легко сказать! У меня была подруга, которая говорила: «Ты пишешь, поэтому тебя печатают. Если бы я писала, меня бы тоже публиковали».

— Все пели как Бернес, но никто не мог написать, как Богословский! Понятно, о чем я говорю?

- Я поняла ваше мнение.

— Когда вы идете по улице в Таиланде, то видите, что музыканты там играют. Они не исполняют «Квин», не играют «Битлз», не поют песни группы «Холлис». Ну не поют они сложные песни. Не берут Тома Джонса и Хампердинка. Они поют Эрика Клэптона, который поет как Бернес, шепотом — «Лейлааа». Все могут спеть как Эрик Клэптон, никто не может спеть как Фредди Меркьюри. И поэтому поют то, что могут. Поэтому и Бернес популярен, все пели как он.

- Да, наверное, немало тех, кто может спеть или проговорить песни, но ведь очень много людей, у которых прекрасные данные, прекрасный голос, но при этом они не востребованы. Одни принимали участие в шоу «Голос» или каких-то иных, другие так и не засветились нигде.

— Типаж не подошел. Телепродюсер Юрий Аксюта отбирает людей, которые будут выступать в шоу «Голос» еще до слепых прослушиваний. Ему нужны чудики, священники, то есть те, с кем будет интересно.

- То есть, это не импровизация?

— Конечно нет, что вы. Все решается до слепых прослушиваний. Приходит огромная толпа людей, идет кастинг, вот у этого рожа интересная, давай его сюда. Неважно, как он поет, он нужного типажа. Никого не интересует, будут ли они потом звездами, никому не нужны эти новые голоса.

- Это не поиск новых талантов?

— Забудьте об этом! Каждый член жюри имеет право притащить по одному или по два своих протеже. Поэтому там и гитаристы поют, девушки из бэк-вокалов приходят, кого только нет.

Я даже юмористическую заметку написал по этому поводу — «Шоу «Мазок». Обыграл все через живопись. Получилось смешно. Многие не разговаривают со мной, из-за того, что я про них свои заметки пишу. Обижаются. А что поделаешь, такой я человек.

РОССИЯ НА КОНКУРСЕ «ЕВРОВИДЕНИЕ»

- Знаете, я в Англии разговаривала с людьми, которые там живут. Они говорят, что наши песни не воспринимаются на Западе.

— Кто вам такую ерунду наговорил? Я вам говорю как профессионал, они не знают о нашей музыке ничего, потому что мы ее нигде ни разу не представили. На всех «Евровидениях» у нас поют шведскую песню на английском языке. Шведская команда пишет эту песню на английском. Наши исполнители никогда не понимают, о чем они поют.

В Монте-Карло раз в год проводится мероприятие, на котором выступают артисты, которые продали больше всех пластинок в своей стране. Там был весь клан Аллы Пугачевой: Кристина Орбакайте, Пресняков-младший, сама Пугачева, Филипп Киркоров. Все пели английские песни на плохом английском. А, к примеру, итальянская группа «Пух» спела свою песню на родном языке, которая стала самой популярной в их стране.

Все люди в зале сказали: «Какая в Италии интересная музыка». И тут выходят наши и поют плохую песню на плохом английском. Вывод последовал следующий: нет у них своей эстрады, лучшее, что они могут — это перепеть нашу музыку. Причем вся эта наша компания ездила в то время, когда Миша Круг продавал по три, пять и даже десять миллионов пластинок здесь, в России.

Он их перебивал по тиражам в десятки раз, но его туда не позвали. При том, что в Монте-Карло выступали люди, которые продали больше всех пластинок в своей стране, самые популярные.

- Видимо дело в репертуаре и манере исполнения…

— Если Михаил Круг такой всенародно любимый, ну и привезите его туда, где выступают самые популярные, они хоть услышат, какая нас музыка. «Владимирский централ» в сто раз более ценен для показа иностранцам, чем то, что пели все наши. Почему? Потому что он говорит о существовании российской музыки как таковой. Да, у нас свой взгляд, да, она такая, но она есть. А ведь мы же нигде этого не показываем.

- А кому показать, только «Евровидению»? «Сопот» еще раньше был. Где сейчас показывать?

— Ну почему наши никогда и нигде не говорят, что у нас есть собственная музыка? Почему мы всегда при соприкосновении с Европой пытаемся спеть так же, как они?

- Я правильно помню, что на «Евровидении» участники должны петь на английском языке, это обязательное условие?

— И зачем нам это «Евровидение»? Почему с русской песней туда не приехать, объясните мне, пожалуйста? Французы же едут с французской песней. Патрисия Каас заняла четырнадцатое или пятнадцатое место. И поехала в европейское турне, она всем интересна. Каас поет французские песни — это оригинально.

САМОБЫТНАЯ МУЗЫКА

- Ну, французская эстрада — это особенное направление.

— Чем французский шансон отличается от русской песни? Русская песня ничуть не менее интересная. Итальянцы как пели на своем языке, так они и поют. Они двадцать лет не ездили на «Евровидение», знаете почему? Они говорят: «У нас красивая музыка, которую там заставляют петь по-английски. Да пошли они в задницу, говорят итальянцы. Но тем не менее Шер поет с Эросом Рамазотти. Он поет свою часть на итальянском языке, она на английском.

Их уважают, потому что у них есть своя музыка. При этом они не ездят даже на «Евровидение», но они всему миру сказали: «Ребята, у нас есть своя музыка. Она вот такая, она классная, она наша». Их берут и перепевают. Нашу музыку никто не поет, потому что мы ее нигде не популяризируем.

Как только вы начинаете популяризировать свою музыку, она становится интересной и нужной. Мы популяризировали свой балет — он нужен во всем мире.

Мы популяризировали народное творчество — оно востребовано, осиповский оркестр работает по всему миру. Почему они так хорошо Дмитрия Хворостовского знают? Потому что мы популяризируем классических исполнителей.

- Потому что они, извините, выступают на лучших оперных сценах.

— Так и наша музыка может звучать точно так же, если мы будем ее всюду продвигать, если мы ее хотя бы покажем. Приехали на «Европейский форум» — спойте русскую песню. Они услышат и скажут: «Ни хрена себе, у них песни интересные». Но они же слышат английскую песню, написанную шведами, и говорят: «Ну нет, у них все, как у нас».

- Если говорить про «Евровидение», им вообще все равно, что мы поем, да и в основном, что остальные поют — тоже. Я сейчас говорю как не музыкант.

— Ну и на фиг они нам нужны. Зачем мы такую шумиху устраиваем? Вы посмотрите на это оголтелое шоу, которое у Андрея Малахова устраивается в день «Евровидения»? Что там у него творится, это истерия: «Ааа, нашу девочку обидели». А наша девочка вышла, безликая, спела песню шведскую — полное дерьмо.

- Это про Полину Гагарину?

— Да про всех наших. Это не русская песня, она здесь никому не нужна, она и там никому не нужна. И шведы пишут такие сотнями, у них налажен этот конвейер. Песня не трогает никого, значит, нет в России музыки. Лучшее, что в России могут — перепеть то, что делаем мы. Это позиция, которую мы сами поддерживаем.