«Когда параноики и фанатики находят друг друга…»

Главный психиатр России о том, как санкции и события на Украине отражаются на психике людей

Зураб Кекелидзе

«Когда параноики и фанатики находят друг друга…»

По данным Всемирной организации здравоохранения, депрессиями сегодня страдают около пяти процентов жителей земли и в последние годы эта цифра увеличивается. При этом в экономически развитых странах, как и в странах, переживающих общественно-политические потрясения, этот показатель заметно выше. Россию можно причислить к обеим категориям, а значит, психическое здоровье сограждан должно вызывать определенную обеспокоенность. О том, какую угрозу для психики россиян могут представлять украинские события, экономические санкции и пропагандистские кампании «Лента.ру» поговорила с директором института судебной и социальной психиатрии им. Сербского и главным психиатром Минздрава Зурабом Кекелидзе.

«Лента.ру»: Пора ли нам беспокоиться о психическом здоровье нации?

Кекелидзе: О здоровье всегда следует беспокоиться, и о психическом в том числе.

Но поводы для беспокойства бывают разные. Число людей с психическими расстройствами в России увеличивается или нет?

Если говорить о серьезных психических заболеваниях, таких, например, как шизофрения, то число таких больных во всех странах примерно одинаково — около процента. И это, кстати, мало зависит от внешних факторов. Гитлер, например, убивал и стерилизовал людей с психическими отклонениями, стремясь очистить арийскую расу. Но в Германии по-прежнему тот же один процент больных шизофренией.

Не помогло?

Нет. Видимо, психические отклонения свойственны человеку как биологическому виду.

Любые?

Есть заболевания, которые в значительной мере зависят от социальных факторов, от окружающей ситуации и от состояния самого человека. Вообще, известно, что доля психических расстройств среди прочих заболеваний постепенно растет. По прогнозу Всемирной организации здравоохранения, к 2020 году депрессия станет вторым по распространенности заболеванием после сердечно-сосудистых. На самом же деле психические расстройства выйдут на первое место, потому что часть сердечно-сосудистых заболеваний представляют собой именно психическое расстройство. Чаще всего это депрессия. Порядка 20-30 процентов обратившихся в поликлиники с различными жалобами на самом деле страдают психическими расстройствами.

С чем это связано?

Причин несколько. Например, увеличение продолжительности жизни. Когда я учился в институте, в 60-х годах, мы видели только двух пациентов с болезнью Альцгеймера. А сейчас это достаточно распространенное заболевание. Риск депрессии с возрастом тоже увеличивается, а значит, чем больше людей старше 60, тем больше пациентов с психическими расстройствами. Достижения в акушерстве и гинекологии становятся головной болью психиатрии. Мы научились выхаживать недоношенных младенцев в инкубаторах, но формирование центральной нервной системы должно происходить в утробе матери, там, где для этого созданы идеальные условия. В противном случае возможны осложнения и риск психических расстройств заметно повышается. Увеличивается количество чрезвычайных ситуаций — как природных, так и техногенных. Как следствие — больше становится психических расстройств, связанных со стрессом. Это и депрессии, и тревожные состояния, и панические атаки, и другие посттравматические расстройства. Есть и другие факторы.

Социальные потрясения из их числа?

Конечно. Любые социальные катаклизмы, будь то смена общественно-политического строя или экономический кризис, — это мощный источник стресса. Точно так же возникает острая реакция на стресс, потом посттравматические стрессовые расстройства.

Житель Шахтерска (Донецкая область) на месте падения малайзийского самолета Boeing 777

Мы как раз входим в очередной виток кризиса. Работы у вас наверняка прибавится.

Как знать. Тут много зависит от того, насколько люди готовы к кризису. Если у человека нет личного опыта прохождения кризиса, если этого опыта нет в его социальной среде, он перенесет такое потрясение тяжело. Вспомним кризис, вызванный развалом Советского Союза. Мы не были готовы к такому количеству внутренних конфликтов и социальных потрясений, поэтому людей со стрессом было очень много. Потом дефолт 1998 года. Это тоже было очень тяжело, потому что никто не знал, что делать в такой ситуации. Все надеялись, что государство им поможет, забыв о том, что строй уже другой и государство берет на себя весьма ограниченные обязательства. Но прошло десять лет, и в 2008 году очередной экономический кризис прошел намного мягче. Люди были готовы. Они понимали, что помощи от государства ждать не следует, а надо надеяться на себя. Сейчас люди психологически защищены еще лучше. Они понимают ситуацию, поэтому кризис не станет для них неожиданностью. У них есть опыт прошлого кризиса, и они стараются не совершать прежних ошибок. Люди не тратят деньги на предметы роскоши, новые автомобили и коттеджи, а пытаются сохранить эти средства. Получают новые специальности, учат языки и всячески расширяют для себя возможности трудоустройства.

А к специалистам вашего профиля они обращаются в трудную минуту?
С этим пока не все так хорошо. Странное дело. Если у человека аппендицит, он пойдет не к дерматологу и не к офтальмологу, а к хирургу. Но когда у человека явные признаки депрессии, он почему-то идет к кому угодно, но только не к психиатру.

Страшно! Аппендикс вырезали — и ты свободен, а если вдруг психиатр что-то найдет — можно водительских прав лишиться, а то и работу потерять.

Страшно? Да. Но, я думаю, прежнего страха перед диагнозом психиатра уже нет, но остается непонимание. Люди до конца не осознают важность такой проблемы, как последствия психических расстройств. На фоне той же депрессии могут развиваться многие хронические заболевания. Это надо понимать.

Как влияют на психическое здоровье россиян события на юго-востоке Украины?

Пока от происходящего на Украине больше страдают соседние регионы России. Обстановка там непростая, случаются и стрессовые ситуации. Но население там сейчас больше ориентировано на помощь беженцам. Люди озабочены тем, как их разместить, как помочь с трудоустройством и решением бытовых вопросов. У меня пока нет данных о том, что наши граждане обращаются с какими-то расстройствами, связанными с событиями на Украине.

Но это воодушевление скоро пройдет, а беженцы и их проблемы останутся.

Это возможно, и нам надо предвидеть ситуацию, когда между беженцами и местным населением могут возникнуть какие-то трения. Люди проживают на одной территории, но в силу сложившихся обстоятельств имеют разные права и возможности. Эта ситуация психологически некомфортная, она вполне может стать причиной стрессов, поэтому за ней надо внимательно следить.

Между тем события на Украине и их последствия серьезно взбудоражили наше общество. Конфликты на этой почве вспыхивают даже в семьях. Вот уж где стресс.

Конфликт никогда на психику хорошо не влиял. Но это не означает, что вовлеченные в него люди непременно получат психическое расстройство. Происходит то, что у людей уменьшается глубина планирования. Люди перестают думать о будущем, начинают жить сегодняшним днем. Никто не планирует каких-то дальних путешествий. Уходят сложные и долгосрочные стратегии из бизнес-планов. Все потому, что появляется очень много всяких «если», которые нельзя спрогнозировать и просчитать. Ситуация сложная, психологически некомфортная, но панических настроений в обществе нет. Вероятно, опыт прежних кризисов закалил нас.

Есть мнение, что информационно-пропагандистская кампания, развернутая вокруг украинских событий в СМИ, серьезно повлияет на людей, которые уже страдают какими-то психическими расстройствами.

Представьте, меньше, чем на здоровых. В какой-то мере они ограждены государством. Они, например, получают бесплатные лекарства и пенсии, поэтому стрессовый фактор на них влияет не так сильно.

Но от информационного потока они никак не ограждены.

Не ограждены. Но я не могу сказать, что на больных шизофренией происходящее действует сильнее, чем на других. Это не так. Если этот конфликт проникнет в его микросоциальную среду, тогда реакция возможна, а общая ситуация такого сильного влияния не оказывает.

Есть у нас и другой стрессовый фактор — законотворческие инициативы, сопровождаемые активными пиар-кампаниями. Как влияют на психику сограждан постоянные поиски врагов и стремление все запретить?

Есть люди различного психологического склада. Все они относятся к норме. Одни склонны к продуцированию сверхценных идей, другие очень внушаемы и готовы любую идею поддержать. Параноики — носители какой-то идеи, и фанатики — борцы за чужую идею. Когда они находят друг друга, то появляется достаточно активная группа, которая начинает за что-то бороться. Для таких людей вовсе необязательно, чтобы идея исходила от депутатов. Важна сама идея, а не ее автор. В этом случае начинает работать механизм психологического заражения, когда идея передается от одного к другому без должной критики. Тут уже задача общества следить за тем, чтобы этого заражения не происходило.

Но, согласитесь, идея, высказанная с высокой трибуны и широко растиражированная в СМИ, имеет куда больше шансов разойтись по умам, нежели призыв из соцсетей.

А тут уже надо внимательно следить за тем, кого мы выбираем. Если мы хотим, чтобы в Думе все были умные и интеллигентные и принимали бы хорошие правильные законы, то давайте таких и выбирать. Мы же почему-то не хотим пойти и узнать, кто-там выдвигается по нашему округу. Откуда этот человек, чем он прежде занимался, чего достиг, чем запомнился? Надо быть более ответственными. А так, извините. Кого выбрали, того выбрали.

Некоторые парламентарии предлагают проверять депутатов всех уровней не только на наличие судимости и двойного гражданства, но и на наличие психических расстройств, по аналогии с госслужащими. Как вы оцениваете такую инициативу?

[Смеется] Не буду комментировать…