Многие ранее предполагали быструю смену ситуации и геополитической декорации на Ближнем Востоке в связи с выводом на сцену ранее малоизвестной группировки «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ)». Но мало кто мог предполагать, что баланс сил будет сменяться столь стремительно и станет переворачиваться вверх дном региональный порядок в регионе.

Еще недавно события вокруг сирийского города Кобани — центра автономной администрации, созданной Курдским демократическим союзом (КДС) на севере Сирии, осада которого джихадистами продолжается около года, могут только пополнять текущую хронику боевых событий в Сирии. Тем более что в июле штурм Кобани был успешно отражен его защитниками, а в дальнейшем по позициям ИГИЛ в Ираке, так и в Сирии, боевые удары стала наносить авиация США. И вдруг — битва за Кобани начинает определять во многом ход событий не только на сирийском, но уже и на турецком направлениях.

Согласно одной из версий, которая циркулирует в ближневосточных СМИ, захват ИГИЛ Кобани позволит джихадистам установить контроль над турецкой границей от Джараблюса со стороны Алеппо до Телль-Абъяда — к северу от Ракки. Мол, это устраивает Турцию, которая получает возможность напрямую направлять исламистам снаряжение и боеприпасы, которые после подавления курдского движения в Сирии должны начать наступление на Дамаск. Но дело в том, что обострение ситуации в курдских районах Сирии произошло через два дня после заявления председателя Комитета начальников штабов (КНШ) вооруженных сил США генерала Мартина Демпси о том, что так называемой Сирийской свободной армии (ССА) «не обойтись без поддержки курдов». Вслед за этим появились сведения, согласно которым сирийские курдские якобы договорились с ССА о совместных военных действиях и против ИГИЛ. Такой расклад не устраивает Турцию, которая негласно поддерживает ИГИЛ. Об этом открыто заявил один из руководителей курдской Партии Демократического Единства Умар Аллуш.

И вдруг, президент Реджеп Тайип Эрдоган выступил с сенсационным заявлением. По его словам, «нет принципиальной разницы между ИГИЛ и Рабочей партией Курдистана (РПК)», и что «когда границы под угрозой, а вы будете молчать, история этого не простит, за это придётся заплатить». Политическое приравнивание РПК и ИГИЛ – для Турции событие неординарное. Напомним, что в 2012 году Эрдоган обратился к находящемуся в заключении лидеру РПК Абдулле Оджалану с инициативой начать мирный процесс «с целью прекращения 30-летнего курдского конфликта в Турции, в результате которого погибли 40 тыс. человек». Кстати, именно мирный процесс с курдами во многом позволил правящей партии «Справедливость и развитие» получить большинство на региональных выборах 30 марта, а в августе Эрдогану победить на президентских выборах. В этой связи Оджалан предупредил Анкару, что если Турция «позволит террористам ИГИЛ убивать курдов на территории Сирии, то мирные переговоры между РПК и Анкарой немедленно прекратятся». Вслед за этим премьер-министр Ахмет Давутоглу пообещал: «мы не хотим падения Кобани, и сделаем все, что в наших силах, чтобы предотвратить это».

Но как? Практика показывает, что одними только артобстрелами или авианалетами по позициям джихадистов в Сирии достигнуть необходимого эффекта невозможно. Но и начать классическое вторжение на территорию соседнего государства — значит совершить акт агрессии против Сирии. Дамаск уже предупредил об этом Анкару. Можно избрать иной вариант: не мешать продвижения боевиков РПК из Турции к Кобани, которые стремятся оказать вооруженную поддержку своим сирийским собратьям. Но при этом возникает реальная опасность, что ИГИЛ станет наносить боевые удары уже по Турции. И не только это. Турецкие военные не желают повторения второй операции «Молот», которая была проведена США в начале 1990-х для того, чтобы защитить курдов на севере Ирака. В таком случае РПК получает возможность выстраивать в своих действиях — помимо турецкого, иракского — еще и сирийское трансграничное направление. В итоге спецслужбы Турции стали препятствовать проникновения в Сирию из Турции боевиков РПК, а Оджалан призвал «всех людей Курдистана готовиться к войне».

Понятно, что Эрдоган, уравнивая РПК с ИГИЛ, пытается таким образом политически дискредитировать курдское движение. При этом нельзя сбрасывать со счета и следующее обстоятельство. При голосовании в парламенте по мандату, предоставляющего правительству права в проведении трансграничных операций боевых операций на территории Ирака и Сирии, против голосовали оппозиционная Народно-республиканская партия и прокурдская Народно-демократическая партия. Это означает, помимо РПК, против региональной политики правительства стали выступать и легальные курдские политические силы.

По мнению турецкого политолога, профессора университета ODTU (Анкара) Хюсейна Багджы, «страна оказалась в ситуации безальтернативного решения: ввод войск в Сирию будет расцениваться как оккупация, и это может дорого обойтись Турции как с военной, так и экономической точек зрения». С другой стороны, стали открыто смыкаться интересы сирийских. иракских и турецких курдов.

Конечно, многое изменилось бы в случае, если бы силы международной коалиции планировали против ИГИЛ «блицкриг», чему могла бы способствовать полноценная войсковая наземная операция. Но глава Пентагона Чак Хейгел уже заявил, что «не может назвать точных сроков завершения операции против группировки ИГИЛ», что означает дальнейшую стагнацию ситуации. В складывающихся обстоятельствах задача Турции выглядит непростой, поскольку она утеряла базовые ориентиры в выстраивании своей региональной политики, лишилась ресурсов действовать на упреждение неблагоприятного для себя хода событий и стала балансировать на грани большой региональной войны. Поэтому предугадать дальнейший ход событий не только в регионе, но в самой Турции становится невозможным.

Станислав Тарасов